Сцены 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25

Сцена 7

Париж

Покои Узбека

Узбек, призрак Зели, призрак Ярона

Узбек (себе)

Уже два года я живу в Париже,

и, погружаясь в нравы христиан,

всё глубже убеждаюсь, что обман,

рождаясь наверху, идёт всё ниже

и отравляет жизнь во всех углах.

Христос у них велик, как наш Аллах,

но кто внимает слову богослова,

когда лишь золото всему основа?!

Король французский тратит слишком много.

А войны – не торговля, с них доход

придёт позднее, и к тому ж исход

заранее неведом. Просишь Бога

склонить монарха на серьёзный шаг,

пообещав тому с торговли благ -

но тот, как хитрый де́рвиш христиан,

лишь указует на пустой карман.

Прости, Аллах, Узбека твоего!

Я должен сам Людовика склонить

к тому, чтобы решился он снабдить

деньгами и оружием того,

кто доказать влияние не в силах.

Однако волшебство найду в чернилах.

Коль весть пришлёт эмир из Кандагара,

то можно срок назначить для удара.

Вот так представлю я готовый план.

Король, хотя и стар, но полон страсти.

Голландцы, англичане рвут на части

Восток, ну, и, конечно, Исфахан.

Где Франция? Опаздывать нельзя!

Ковры и шёлк, судами вывозя,

обогатится скоро королевство,

а над торговлей я возглавлю шефство.

Входит слуга с письмом

Узбек

Ужель из Кандагара? Слишком скоро.

Нет - Исфахан, далёкая Зели

и чёрный евнух. Видно допекли

его злодейки моего отбора.

Начну с Зели. Она не ждёт уныло.

Старается, чтоб сердце не забыло

былых услад и мелочных забот.

Да, слово может принести доход.

Узбек читает письмо.

Призрак Зели

Ты далёк от меня, мой любимый Узбек!

Неужели сераль ты покинул навек?

Увядает в печали Зели без любви,

сердце ласковым словом, Узбек, оживи!

Из сераля рабам не уйти никуда,

вот и здесь полюбила моя Зелида.

Евнух Корсу – предмет её пылких страстей.

Ну, а он так стремится жениться на ней,

что ни мать Зелиды и ни я отказать

им не можем, конечно. Пускай благодать

разольётся хотя бы на наших рабов,

коли жребий хозяев жесток и суров.

От тебя я слыхала не раз и не два,

что не так уж у евнухов плоть их мертва.

Хоть не может он женщине сделать детей,

но доставить блаженство себе, да и ей,

сей ущербный мужчина и рад и способен.

Но не стал бы ревнив он, угрюм или злобен.

Сообщи, разрешаешь ли ты этот брак?

Может, свадьба рассеет и наш полумрак?

Ты – наш свет и огонь, и орудие страсти,

но и сам ты зависим от чувственной власти.

Беспокойство и ревность терзают тебя,

ну, а я наслаждаюсь, Узбека любя.

Твои письма тревогой полны обо мне –

значит, ты не забыл о любимой жене.

Беспокойся, мой милый, и слугам вели,

чтоб следили за мной днём и ночью.

                                                                   Зели.

Узбек

Как ловко двигает она сознанье,

то, погружая в холод, то – в огонь!

А я скачу, как тот послушный конь,

и отдаю ей всё моё вниманье.

Ну, как не быть ей первою женой?!

Да только запах в этом есть дурной.

Сомнения мою терзают печень,

и не могу я с ними быть беспечен.

Узбек откладывает письмо Зели и читает письмо Ярона.

Призрак Ярона

О, светлейший Узбек, повелитель раба!

Если б знал ты, какая в серале борьба

каждый день потрясает основы основ –

не найти мне достойных для этого слов.

Жёны бьются за первое место, когда

ты уехал от них далеко, на года.

Даже евнухи тянутся к ним по симпатии,

и воюют друг с другом, разбившись на партии.

То и слышишь, что жалобы, ропот, упрёки,

друг на друга наветы и злые намёки.

Уговоры мои не весомей пера -

не понять этим женщинам силу добра.

Слишком нежен и мягок ты к этим созданьям,

веришь жалобам слёзным и лживым признаньям.

Если хочешь, чтоб к жёнам вернулся покой,

дай мне большую власть и своею рукой

напиши им письмо и напомни о том,

что наказаны могут быть жёстким хлыстом.

Остаюсь навсегда твоим верным слугой,

чёрный евнух

                                Ярон, утомлённый борьбой.

Узбек

Борьба везде за каждый миг и час,

а самая большая – впереди.

Глаза смыкать нельзя, вперёд гляди

и выполняй хозяина наказ.

А я опять макну перо в чернила,

и - что бы каждая ни возомнила –

напомню им о том, что я живой

и недоволен грязною враждой.

Узбек пишет к своим женам и декламирует:

О, красавицы Персии, жёны мои,

неужели о вас написал Навои,

что прекраснее нет персиянок на свете.

Этот суфий за жён так и не был в ответе.

Я узнал, что у вас беспорядки в серале,

и нарушен тот мир, что вы мне обещали.

Беспрестанные ссоры и полный разлад

там, где место покоя и нежных услад!

Главный евнух расстроен и дал мне совет

отказаться от слов, чтобы не было бед.

Есть весомый набор из насильственных мер,

только я не сторонник жестоких манер.

Образумьтесь, забудьте, что я – властелин.

Я – ваш муж и поклонник до самых седин.

Оцените последнюю просьбу мою,

Ваш

Узбек беспокойный в далёком краю.

Узбек подписывает конверт и зовёт слугу

Узбек

Ибби, ну где ты там?

Входит слуга Ибби

Вот сочиненье.

Отправишь завтра, сам же приходи

с сетаром. Песню вспомни и впряди

её в мои печали и сомненья.

Твой голос мне напомнит дальний край,

где я хочу построить пусть не Рай,

но общество достойных и свободных,

а не рабов озлобленных, голодных.

Ибби уходит и вскоре приходит с сетаром.

Ибби (поёт)

Песня о дружбе и предательстве

Один поэт собрал друзей

и молвил им со всею страстью:

«Страною правит шах-злодей,

пора кончать с такою властью!

Нужны реформы - час настал,

их ждут бесправные народы.

Прогнил злодейский пьедестал,

вперёд, под знаменем свободы!»

Припев:   Слышится эхо в далёких горах:

                 Славен Аллах! Славен Аллах!

                 Воины встали пред битвою в круг:

                 слева -  твой друг и справа – твой друг.

                 Но победителем станет один,

                 он - господин, он - господин.

Друзья воскликнули: «Ура!

Мы, как один, пойдём с тобою.

Стихи писали мы вчера,

а завтра все готовы к бою!

Ты будешь первым среди нас,

тебе достанется корона,

и будет твой разумный глас

звучать под именем закона!

Припев.

Столица пала, выигран бой,

распался круг на единицы.

Друзья кричат наперебой:

«Поэт для трона не годится!

Нам нужен тот, чей полк сильней,

кто был с мечом на боле битвы.

Пускай поэт остаток дней

в тюрьме поёт  свои молитвы!

Припев.

Узбек (к Ибби)

Твои слова, певец, под стать пророку.

А верить ли друзьям – всегда вопрос.

Когда их много, может быть разброс.

Ну, а без них не может быть и проку

в таких делах, как войны и восстанья.

Рискует предводитель наказанье

в итоге получить и от друзей,

когда он сам - мечтатель-ротозей.

Посмотрим в деле – чей расчёт вернее:

ведь я – купец и прибылен в делах.

За мною – разум, опыт и Аллах,

я знаю, как ударить побольнее.

Разведчики, увы, и средь своих

всегда нужны, и  обойтись без них

ни моджахед не может, ни купец.

Кто этого не знает, тот – глупец.