Сцены 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25

Сцена 3

Исфахан

Дом Рустана

Во внутреннем дворике Рустан и купец из Тебриза Ибрагим.

Рустан

Я очень рад, что дом мой, Ибрагим,

даёт тебе защиту и уют.

Сейчас везде разбойники снуют.

Аллаха молим и благодарим,

когда опасный завершаем путь.

Да, шах нам не даёт передохнуть,

отдав бразды безбожным лихоимцам:

министрам, тётке и своим любимцам.

Ибрагим

Ты прав, Рустан, наш пьяный государь

совсем не приспособлен для правленья.

Мы катимся дорогой разоренья.

И я, купец, да и простой бондарь

замучены налогами и знатью,

и каждый день их предаём проклятью.

Без подношений не пройдёшь и шагу.

А ты по-прежнему стремишься к благу

для всех и каждого в родной стране?

Возможно ли такое в нашем мире,

чтобы при шахе, шейхе иль эмире,

иль местной деревенской старшине

настало просветление умов

и наполненье «благом» закромов?

Кто власть отдаст учёным и аскетам,

иль армию изнеженным поэтам?

Рустан

Нет, «армию изнеженным поэтам»

я б не отдал в наш беспокойный век.

Но есть такие люди, как Узбек,

что вопреки гоненьям и наветам

хранят и совесть и высокий дух.

Его письмо я прочитаю вслух.

Послушай, Ибрагим, что пишет он,

от шахских прихвостней терпя урон.

Читает письмо:

Благодарен тебе за письмо, мой Рустан,

и пускай процветает родной Исфахан!

Пусть враги мои чешут свои языки –

их понятия были всегда далеки.

Хоть и был я у шаха на первых ролях,

но с министрами бился в идейных боях.

Их интриги и жадность толкали во грех,

только совесть моя не имела прорех.

Говоря перед шахом другим языком,

я распарывал хитрость словесным клинком.

Моя логика смело рубила порок,

только золото слов уходило в песок.

Если шах не сильнее министров своих,

то не будет он слушать советов благих.

Так решил я, и понял, что должен уйти -

благо, есть в этой жизни другие пути.

Государю сказал, будто есть интерес

поискать объясненье природных чудес.

Средь наук в метафизике видится свет,

и Аллах на неё не спускает запрет.

Шах меня отпустил, ну а злоба врагов

не хотела пускать из зубов и клыков.

О возможной расправе узнал я тайком

и не стал дожидаться тупым ишаком.

Мир велик, и дорог есть немало для тех,

кто не беден, иль ищет в науках успех.

Вот причина отъезда, Рустан дорогой.

За отказ от порочности платишь бедой.

Лишь одно утешает в нелёгкой судьбе:

не забудут друзья, и я дорог тебе.

Я надеюсь, что будет не короток век,

и вернётся домой правоверный

                                                       Узбек.

Ибрагим

Но много ли таких, мой друг Рустан?

К тому же он не здесь, а за границей.

Он выглядит бессильной единицей,

как выбранный к закланию баран.

Рустан

Друзья мои готовят выступленье,

и каждой единицы добавленье -

что пальцы на руке: сожми в кулак

и бей того, кто лучшей жизни враг.

Ибрагим

Я понял вас: в борьбе проходят годы,

сначала не за власть, а за умы.

Должны мы выбраться из этой тьмы,

где нет законов, чести и свободы.

Рустан

Теперь ты с нами?

Ибрагим

                                Да, Рустан, навек!

Узнает пусть об этом и Узбек.

Рустан

Позволь мне, Ибрагим, тебя обнять!

Мы – единицы, только будет рать!

Обнимаются

Ибрагим

А помнишь наши песни юных лет,

когда ласкал нам слух твой верный САЗ,

и ты пленён был блеском чьих-то глаз?

Не знали мы тогда трудов и бед!

Декламирует:

Мир — это САЗ, коль жить с ним хочешь в лад,

Настрой его на свой, особый лад.

Коль ты противоречишь всем вокруг,

То издает твой САЗ фальшивый звук.

Ты помнишь эти строки Низами?

Прошу тебя, Рустан, свой САЗ возьми

и спой мне что-нибудь из тех времён,

когда и я был по уши влюблён.

 Рустан снимает со стены САЗ, вытирает пыль, начинает играть и поёт:

Рустан

Лейли и Меджнун

Много дней и много лун                       

слёзы льёт Лейли:

далеко её Меджнун,

на краю земли.

Песен больше не поёт

вешний соловей,

куст жасмина не цветёт,

не журчит ручей.

Припев:   Исчезают караваны,

          как в пустыне миражи.

          Как болят разлуки раны,

          сердце расскажи.

Много лун и много дней

слёзы льёт Меджнун.

Их бездушный суховей

высушить дерзнул.

Ты не смей сушить мне слёзы,

счастье не сули.

Слёзы тешут мои грёзы,

в них - сама Лейли.

Припев.

Жениха нашёл другого

для Лейли отец.

Он богат и образован,

не пасёт овец.

Но склонить её к другому

словом не смогли.

- Не могу я по-иному.-

и ушла Лейли.

Припев.

Нету стран, где б не бывал

любящий Меджнун.

Он везде Лейли искал,

как цветок весну.

Пел он песни под луной,

душу открывая,

помня только об одной –

той, что выше Рая.

Припев.

Сцены 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25