Дней через десять, оставив детей,

и не успев отдохнуть,

не устрашаясь возможных смертей,

он отправляется в путь.

Шелихов вместе с любимой женой,

с крепкой командой казачьей

в дальний Иркутск под метелицы вой

мчит на упряжке собачей.

            «…Из Охотска с женою своею так же на собаках выехал Февраля 8 дня продолжая далее путь инде на оленях, а в других местах на лошадях и на быках, претерпев несказанныя трудности и опасности. В Якутск приехал 11 числа Марта. 12 числа Марта из Якутской области отправился саньми, и со отбытия с Камчатки в проезде, в разсуждении собачей и оленьей езды, во многих пустых местах претерпевал крайнюю и несносную трудность, от коей многократно с угрожением мучительнаго страха подвержена была жизнь моя совершенной опасности. Первое от того что, между Тигилем и Инжигою* Корятския орды казались нам весьма сумнительны. Второе, зима чрезвычайно без перемены почти, при самых жестоких Северных ветрах, была до чрезмерности холодная; третье, Пурги такия не редко на пустых местах захватывали, что ехать способу никакого, по ремню нарта за нарту связавши, не было, а только спасались в такия времена лежанием в снегу по два, по три и по пяти дней, не сходя с места без воды, и не варя пищи. Для утоления жажды, за невозможностию развести огня, употребляли снег, а вместо пищи сухари или Юколу, лежавши в снегу, грызли. При таких трудах за присталью собак и оленей последний путь от Алдану до Иркутска за усталостию лошадей по убродам часто до упаду, для поспешности шёл пешком, и по всем трудностям, достиг на конец в Иркутск областной город, Апреля 6 числа в половине дня благополучно. Но за долг почитаю благодарность мою пред всеми изъявить двум достопочтенным мужам, государству и отечеству несколько уже лет безпорочно служащим, Капитанам родным братьям, Тимофею и Василью Шмалёвым, за охранение меня от всяких опасностей в разсуждении тамошних диких жителей, которые тогда один в Тигильской крепости, а другой между Тигилем и Инжигинским городом, у Коряк для усмирения в Каменском селении Корятских и Чукотских орд пребывание имели. В добавок, в проезд мой так же довольно способствовали сему моему успеху Тигильской команды Капрал Николай Попов, Корятский толмач Козак Иван Суздалев, который провожал для толмачёвства меня от Тигильской крепости до города Инжиги, коим Попову и Суздалеву есть из Коряк родственники, а по тому я и ехал по сим способам безопасно, за что обязан я господам Капитанам двум братьям Шмалёвым, и при том капралу Попову и Толмачу Ивану Суздалеву при случае свидетельствовать  мою благодарность, ибо они сохранили жизнь мою…»

Г. Шелехов

Восемь недель в тяжелейшей дороге

Шелихов рвался вперёд.

Если б он мог сократить эти сроки,

птицей рвануть в полёт!

Дома в Иркутске записки строчит,

аудиенции просит.

В дом губернатора срочный визит

с Голиковым наносит.

Вместе готовят доклад для царицы

о прирастаньи Империи,

об укрепленьи восточной границы

и о прямом правлении

Американской большой компанией,

что на себя возьмёт

с диких народов ясака взимание,

промысел зверя и флот.

Шелихов вскоре издал свою книгу,

что англичане тотчас

перевели для себя, поелику

громок был русский глас.

Лишь после этого Екатерина

выделила купцов.

Только медалями не измерима

роль прозорливых дельцов.

Снова царица войти отказалась

пайщицей в монополию.

Мнение прежнее с нею осталось:

«Не вовлекать метрополию».

Шелихов сам галиот направляет

к поиску новых земель

и об открытиях сообщает,

коих не знали досель.

Годы идут в непрерывных заботах,

промысел множит доход.

А на Аляске идёт работа:

строится собственный флот.

Вехой в истории Русской Америки,

стало прибытье Баранова.

Только об этом герое-холерике

книгу писать надо заново.

Шелихов новые пишет прожекты,

с верою шлёт их в столицу.

Но не имеют они эффекта

на пожилую царицу.

Как-то в Иркутск приезжает по делу

царский сановник Резанов.

Шелихов ловит его умело

сладким амурным капканом:

старшая Анна была хороша,

сердце тотчас взволновала.

Да и тянулась девичья душа

к жизни, которой не знала.

Свадьбу сыграли уже как дворяне,

полон был весь собор.

Так получили купцы-иркутяне

выход на царский двор.

Жаль, что недолго гордился Григорий

тем, что сумел обрести -

смерть не считается с ролью в истории

тех, кто обязан уйти.

Шелихов умер от воспаления,

в небо душа отлетела.

После Наталья вошла в управление,

чтоб не разрушилось дело.

Новый правитель Российской Империи

дал, наконец, добро

на освоение Русской Америки.

Я же скажу одно:

Слава купцам, мореходам бесстрашным,

тем, кто всегда впереди,

тем, кто считает достойным и важным

к цели высокой идти!

Конец баллады