Жак-Луи Давид. Смерть Сократа (фрагмент)
Три философа
Сократ:
Вчера Критон, смягчив надзор,
пришёл со щедрым предложеньем.
Его страшил тот приговор,
что, вняв облыжным утвержденьям,
мне вынес наш афинский суд.
И сам я знаю, что абсурд
несли мои клеветники,
отцов богатеньких сынки.
Свободу бедному Сократу
хотел купить мой друг Критон.
Невелика любая плата,
но нужно преступить закон.
Я должен совершить побег,
как неразумный человек,
чей ум от страха помутнён,
а дух обидой воспалён.
Не торопись, – сказал я - друг,
не будь строптивым бунтарём,
и не марай на взятке рук.
Что справедливостью зовём,
когда грабитель и злодей
погубит женщин и детей?
Наверно, суд и заключенье
сочтём мы правильным решеньем.
Тебе, Платон, мой друг, и вам,
ученики мои младые,
не стоит подражать врагам
и рушить своды вековые.
Пускай победа не за нами
и в грязь втоптали наше знамя,
но зло творить нам - не резон.
Закон суров, но он – закон.
Пусть он главенствует над нами!
И не расшатывать устои
неблаговидными делами
я призываю вас. Пустое
мне предложил вчера Критон.
Пусть я безвинно осуждён,
но бегство боги не простят.
Подайте мне смертельный яд!
Рафаэль Санти. Афинская школа (Фрагмент: Платон и Аристотель)
Платон:
О том, что истинно, что ложно,
что справедливо, а что – нет,
судить должны мы осторожно,
не налагая трафарет.
Во всех поступках и явленьях
подвергни видимость сомненью.
А чтобы думалось яснее,
пойми, что главное – в идее.
Идеи вечны и нетленны,
они витают вне души.
Их воплощенья переменны,
и мы, наверное, грешим,
пытаясь в частностях ничтожных,
иль в рассужденьях всевозможных
найти системное зерно.
Но вряд ли это нам дано.
Мы просто люди, а не боги,
но разум ищет смысл и цель.
Из наших книг и хронологий
узрит потомок колыбель
академических начал.
А то, к чему я приучал,
прольётся благом для людей
в стране продуманных идей.
Я стар уже, конец мой близок,
ты, Аристотель, полон сил.
Продолжи категорий список,
учи других, как я учил.
Диалектический подход
приносит истинности плод
куда быстрей, чем монологи.
Читай Платона «Диалоги».
Рембрандт Харменс ван Рейн. Аристотель с бюстом Гомера
Аристотель:
Теряю зренье я с годами,
а ты, Гомер, был вовсе слеп.
Ты пел, но слабыми устами,
подобно огненной стреле,
пронзил поэзией века,
и вот, легла моя рука
на образ мраморный поэта.
Я знаю, это - эстафета.
Поэт, историк иль философ -
мы звенья знаний и наук,
что путь для будущих колоссов
проложат, как на пашне плуг.
Всему на свете есть причина,
и Аристотеля кончина-
всего лишь повод для начал,
а не последний мой причал.
Не первый я, кто возгласил,
что человек – лишь часть общины.
Для высших благ, по мере сил,
должны мы гнуть в натуге спины.
Да, есть права у индивида,
но такова его планида.
А власть должна быть у царей,
а не у книжников-червей.
Слагая опыта крупицы,
пускай носители наук
откроют новые страницы,
и дальше строят виадук
из тьмы невежества ко свету,
от схемы к чёткому портрету.
Лишь на дороге пониманья
познаем смысл мирозданья!
2012 г.