С Доном Луизом беседа
была
о кругосветном плаваньи.
Я рассказал, что нужда
пригнала
нас к Сан-Франциской
гавани.
Судно «Надежда» и судно
«Нева»
свой завершили поход.
Я же, восточных владений
глава,
сделал хозяйский обход
Американо-Российских
земель,
промыслов и крепостей.
Там продовольствия мало
досель-
вот и решил в Монтерей
я для торговли визит
нанести
и для знакомства почина.
Чаю хороших друзей
обрести-
вот основная причина.
Только поломка принудила
нас
к Вашему брегу пристать.
Кончим ремонт - и отчалим
тотчас,
чтоб в Монтерее предстать
перед начальником Ваших
владений.
С ним и обсудим дела,
чтобы без долгих и лишних
сомнений
бойко торговля пошла.
Сын коменданта собрался
послать,
сушей курьера в столицу.
Я заодно попросил
передать
с ним и мою страницу.
Этим закончились наши
беседы
в первый и благостный
вечер.
Я под конец приглашён был
к обеду
в Миссию, что недалече.
В следующий день мы в
обитель святую
с падре направили стопы,
и уточнили какие здесь
дуют
ветры интриг из Европы.
Как бы то ни было, но
торговать
было желанье заметно.
Всё ж, государь мой, Вас
должен занять
тем, что на взгляд
неприметно.
После визитов туда и сюда
знатные делать подарки
стал я, чтоб скрыть какова
беднота
в наши проникла хибарки.
Надо сказать, что
бостонцы немало
нашу порушили честь.
Мнение вредное мне
предстояло
яко возможно, отместь.
Вскоре я всех одарил, с
кем встречался,
к нам их сердца обратил.
Слух обо мне далеко
разбегался,
тягу к торговле будил.
Чтобы ускорить на то
разрешенье,
я в Монтерей отписал.
Мол, в корабельных делах
поврежденья,
долгий ремонт задержал.
А посему, губернатор,
хотел бы
я к Вам по суше прибыть,
выяснить ваши в товарах
потребы,
сам же - зерно закупить.
В скором ответе правитель
умело
червь недоверья скрывал:
мол, в Сан-Франциско в
семье Аргуэлло
сам побывать обещал.
Землевладения от
иностранцев,
видно, хотел он сокрыть.
Трудно, я чувствую, будет
гишпанцев
нам на доверье склонить.
Да и своим доверять стало
трудно
в этом прекрасном крае.
Мы на Аляске живём очень
скудно,
только мечтаем о рае.
Здесь же – избытки в еде и
тепле.
Как же не сбиться с пути?!
Многим хотелось на этой
земле
счастье своё найти.
Трое бостонцев, а также
прусак,
что из матросов «Юноны»,
мне объявили, что службу в
РАК
им продолжать нет резона.
Я дон Луизу, в беседе
одной,
просьбу сию передал.
Тот помолчал и, мотнув
головой,
вежливо мне отказал.
Так что пришлось мне в
жёстокой манере
этих матросов зажать.
Остров найти, и там, как в
вольере,
их до отбытья держать.
Чтобы команда не бросила
судно,
мы учредили пикет:
к бегству склониться
матросам нетрудно,
а к возвращению – нет.
Пётр Полканов, Михайло
Кальянин
всё же сумели сбежать.
Видно какой-то гишпанский
мирянин
беглых решил поддержать.
Верное слово мне дали
гишпанцы
двух беглецов переслать.
Буде вернутся сии
голодранцы,
надобно их наказать
и навсегда обратить на
Аляску,
чтоб неповадно другим.
Всяким изменникам
крепкую встряску
мы сим путём учиним.
Хор
беспокойных душ:
Иные мыслят скудно,
им всё равно где жить.
И нам порою трудно
Россию-мать любить.
Она тебя стегает,
неволею грозя.
Но умный понимает:
без Родины – нельзя.
Но умный понимает:
без Родины – нельзя.
Миссия францисканцев в южной Калифорнии.