Тендер
Н.П. Резанов
Письмо Н.П. Румянцеву,
министру коммерции
14 (26) июня 1806 года, Ново-Архангельск
(продолжение)
Сим продолжаю я, Ваше
Сиятельство,
честно писать о том,
как разложились тут все
обстоятельства
в нашем краю островном.
Скорбут свирепствовал
здесь выше меры,
умерло много людей.
Слабость других
понижала барьеры,
что для иных дикарей
было сигналом для новой
атаки
Ситху опять захватить.
Страшное действо
задуманной драки
Венчип*
) помог отвратить.
Тысячу колошей он
разогнал,
судном своим «Океин».
Этим поступком бостонец
сказал:
«Русские, всё О’Кей!»
Правда, живём всё равно,
как в осаде:
с ружьями наперевес.
В этом суровом опасном
укладе
трудно найти интерес.
Из Якутата плохие
известия
только в апреле пришли.
Колоши дикие - жуткие
бестии -
крепость дотла сожгли.
Всех перебили. Спаслись
только те,
кто на покосе был.
Этих тринадцать в своей
бедноте
мирный народ укрыл.
Только бесплатно их к
нам не пускают,
требуют выкуп изрядный.
Очень уж часто такое
бывает.
Платим, хоть торг и
накладный.
Дань тяжелейшую и
Посейдон
тянет из нас без спроса.
Триста кадьякцев сей
лютый дракон
вычел в порядке взноса.
Всё потому, что
байдарами возим
грузы большие в шторма.
Боты дороже, но людство
мы косим.
А ведь людей не тьма!
Триста семнадцать
больных и здоровых
русских людей осталось.
Тысяча диких на шкурках
бобровых
с жизнью своей
рассталась.
Я посчитал, что примерно
за пять
шкурок бобровых должно
жизнь человеческую
отдать.
Разве такое возможно?!
Нам и охрана нужна
морская,
транспорты, люди, еда.
Прибыль великую здесь
извлекая,
надо платить, господа!
Эти вложения позже дадут
прибыль двойную,
тройную.
Да и бостонцы отсюда
уйдут,
снимут нам боль
головную.
Тендер заложенный не был
достроен:
скорбут людей свалил.
Я же по-прежнему
обеспокоен
тем, чтоб вернуть
Сахалин.
Хор
беспокойных душ:
Во что бы то ни стало
мы острова вернём!
Чтоб корни не пускала
Япония, огнём
прогоним. Пусть поплачет,
терпенье прорвалось!
Поможет нам Удача
и Русский Бог Авось!
Поможет нам Удача
и Русский Бог Авось!
С нашим приходом пошёл
на поправку
местный больной народ.
Я обещал небольшую
прибавку
тем, кто корабль доведёт.
Верил я, вечной борьбой
увлечённый:
что бы там ни стряслось,
вывезет тендер, во сне
наречённый
лозунгом русским
«Авось».
Всё же «Юнона» пусть
будет ведущей,
сам я врагов пугну.
А иностранцев, на Ситхе
живущих,
на «Ростиславе» верну.
Пусть возвращаются
через Сибирь
и Петербург домой.
Будет не вредно
Российскую ширь
им пересечь зимой.
Я же свою экспедицию
склонен
в строгом держать
секрете.
Кто-то сочтёт, что я был
вероломен,
вести прочтя в газете.
Только обидно зело за
Державу,
ежели наглый сосед
пользует то, что должно
быть по праву
нашим на тысячу лет!
Кроме сего мы с
Барановым мыслим
промыслы к югу начать.
Вижу премного
практичного смысла
тёплые земли занять,
вплоть до Святого
Франциско, где был я.
Крепость бы там
построить!
Мы бы смогли в том краю
изобилья
сытую жизнь устроить.
Там ещё мало бостонцев
досужих,
да, и гишпанцы слабы.
Нам только флот для
охраны нужен-
здесь не прожить без
борьбы.
Беды по нам потому ещё
бьют,
что и к
крестьянским трудам
не расположен
промышленный люд,
склонный к большим
барышам.
Всё ж убежденья мои
лились
с пользою. Дело в том,
что огороды зело
разрослись.
«Овощи в каждый дом!» -
Лозунгом этим Баранов
заставил
сытный картофель
растить,
что прошлый год нам
бостонец доставил.
Хватит его ввозить!
Сим завершаю своё к Вам
послание
от островов и вулканов.
Во океанах продолжит
блуждание
преданный Вам
Резанов.
Конец 5
главы
* ) Венчип – бостонец, капитан судна «Океин»