Пейзажи Ленские глубоко
мне в память врезались навек.
Река как жизнь: длинна, широка
и невозвратна. Человек
подобно ей свой путь торит,
извилист, труден и неведом.
Хотел бы я, чтобы пиит
когда-нибудь моим победам
сложил достойное сказанье.
Вот только прежде совершить
я должен славное деянье
и честь при этом сохранить:
разбойный опыт Ермака
с Хвостовым нам не по душе.
Так размышлял я, а пока
дневник улёгся в багаже
и вместе с мыслями заснул.
Наутро вновь легко писать
о том, как предок наш дерзнул
в местах не хлебных основать
и города и поселенья.
Ужель одна корысть влекла
в Сибирь? Иные помышленья
ужель душа не берегла?
Хор
беспокойных душ:
Российская империя
и любит и казнит.
Российская империя,
разбойник и пиит
тебя прославить могут
и могут погубить.
Пробив мечом дорогу,
заставь себя любить.
Пробив мечом дорогу,
заставь себя любить.
В заимке каждой я пытался
узнать получше местный быт.
Узнав же, чем народ питался,
я испытал и боль и стыд.
Вдали Иркутского уезда
хлебa вдоль Лены не растут.
Для земледелья здесь нет места
и люди в крайности живут.
Едят муку с корой сосновой,
и это их не веселит.
От скудной пищи нездоровой
у жителей унылый вид.
Нехватка сладостей и хлеба
влияет сильно на рассудок.
Страдает память и нелепа
бывает речь, когда желудок
над головой всегда довлеет.
Бывает – только зачинаю
расспрос о том, что он умеет -
всегда в ответ одно: «не знаю».
Хор
беспокойных душ:
Российская империя -
столица далека.
Российская империя,
спаси сибиряка!
Он терпит хлад и голод
и строит новый мир.
Он держит серп и молот,
ты только накорми!
Он держит серп и молот,
ты только накорми!
Художник И.Д. Булычёв. Вид на р. Лене Урские ворота.
Сибиряк